Оглавление
|
Глава 8.
Д
рузья расстались у конторы Гриффитса. Мейкенфрут зашагал по улице, его путь лежал к Маттерсону, который жил неподалеку. Он сказал, что его можно не подвозить, пешая прогулка ему не повредит. А Гриффитс, расставшись с Мейкенфрутом, дождался, пока тот скроется за углом; повернул лошадей и поехал к Эмили.
Дом леди Эмили стоял возле берега моря. Фасадом он выходил на улицу. Возле дома рос вековой вяз с раскидистой кроной, почти упиравшейся в окна своими ветвями. Экономка постоянно намекала Эмили, что этот вяз давно пора спилить, он загораживает свет и даже днем приходится зажигать свечи. Эмили с ней категорически не соглашалась, мотивируя тем, что это память о ее покойном муже, кроме того, он придает ей творческое вдохновение и вообще, зеленые насаждения надо беречь. По другую сторону дома из окон открывался морской пейзаж с молом, уходящим далеко в море. С одной стороны мола находилась старая заброшенная пристань, а с другой раскинулся небольшой пляжик, плавно переходящий в дюны.
Дверь Гриффитсу открыла экономка, сухопарая, плоская как доска женщина, лет сорока. Она проводила его к хозяйке.
— Здравствуй, Эмми, — сказал Винсент, проходя в гостиную, и начал тут же выкладывать новости: — Я только что разговаривал с Мейком. Ты представляешь, он предлагает вновь стать «морскими псами».
— Тише ты, нас могут подслушать слуги. Пойдем в мою мастерскую.
Они поднялись по винтовой лестнице в мансарду, в мастерскую Эмили. В свободное время, а свободного времени у нее было предостаточно, Эмили занималась живописью. Здесь царил творческий беспорядок. На полу валялись пузырьки с краской. На мольберте стояла неоконченная картина, накрытая куском ткани. Стены были оклеены листками бумаги с рисунками и эскизами.
— Он предложил тебе снова заняться морским грабежом?
— Да.
— И ты, конечно же, согласился.
— Нет. Но я…
— И правильно. Мне что-то не нравится последнее время Оскар. Он очень сильно изменился. Слишком возомнил о себе, а других ни в грош не ставит. А после того, как у него закрутился роман с Мэри...
— Что? У Мэри роман с Мейком? — перебил: ее Гриффитс. — Эмми, да ты в своем уме?! Чтобы Мэри стала любовницей Мейкенфрута! Нет, это невозможно, скорее в Англии не будет туманов. Уж если она от меня нос воротит...
— Винни; ты плохо знаешь женщин.
— Возможно. Душа женщины и в самом деле для меня — потемки. Боже мой, Оскар и Мэри!..
— А впрочем, может, мне так показалось. Нет, не принимай близко к сердцу, наверно я ошиблась. А что ты там начал говорить, я тебя перебила. Ты отказался от пиратской вылазки и…
— Он предложил распилить Посланника. Я, кстати, поддержал эту идею.
— Вы оба с ума посходили! Разве можно трогать Посланник Небес?! Это святотатство! В этом камне наверняка заключена гигантская сила. Он хранит нас всех, лишь только пока цел. Но стоит нам его… Господь покарает нас, если мы решимся на это!
— Почему?
— Не знаю. Предчувствие такое. Мне кажется, хозяин алмаза или его дух все это время разыскивает камень и следит за его целостностью. Помнишь, по прибытии в Англию с Ямайки, мы первым делом отправились в Оксфорд.
— Да, в Бодлианскую библиотеку, чтобы просмотреть подшивку газеты за весь 1693 год. Но там говорилось очень скудно. Мол, на юге Африки, в копях Капской колонии, найден алмаз огромной величины. Хозяин прииска, не помню уж его имени, отправился с ним в Лондон. Но по дороге в Кейптаун эскорт был перебит, а карета ограблена. И все, больше там ничего не говорилось. Очевидно, ограбление совершили испанцы, которых потом потопили мы.
— Все так. Но только сделали это не испанцы. Хозяин прииска, граф Эйзенвиль, инсценировал ограбление, добрался до испанских земель в Западной Африке с намерением сесть на испанский корабль и отправиться в Америку. Но там он заболел лихорадкой и умер. А перед смертью раскаялся в содеянном и написал завещание, в котором велел своим слугам переправить алмаз в Англию, хранить его и преподнести в подарок первой королеве, которая взойдет на английский престол. Но по дороге в Касабланку на этих слуг напали, ограбили и убили. Очевидно, это дело рук тех людей, что плыли на испанском галеоне в Америку. Но и им было суждено умереть. Уже от наших, точнее, от ваших рук. И поверь, это ни что иное как дух Эйзенвиля мстит всем, кто встает на пути к исполнении его воли!
— Мистика. Чушь собачья. Про алмаз никому не известно, его и не видел никто, кроме нас и тех, кто уже на том свете. А ду?хи не материальны, как они могут мстить живым людям? И вообще, откуда тебе все известно про Эйзенвиля, его завещание и прочее?
— Я наводила справки и кое с кем беседовала. Из тех, кто был в Африке, в Капских колониях восемь-десять лет назад. Конечно, сведения отрывчатые и противоречивые, но по-моему, все именно так. Сейчас на английском троне королева Анна. И мы, Хранители Посланника Небес, должны принять решение исполнить волю графа Эйзенвиля и преподнести ее величеству этот подарок. Мы заслужим тем самым почет и уважение, отпущение грехов и прощение наших преступных деяний. Перестанем прятаться и заживем спокойно.
— Эмми, ты говоришь несусветную чушь. Посланник Небес — наша законная добыча. А завещание графа Эйзенвиля — бред сумасшедшего. Ты его видела своими глазами, это завещание? Лично я считаю, что вполне имею право на одну восьмую алмаза.
— Посланник Небес хранится сейчас у тебя?
— Да.
— Надежно спрятан?
— Конечно.
— Где?
— В недрах земли.
— Да ты сошел с ума! Его же может откопать любой, причем совершенно случайно. К примеру, твой садовник.
— Во-первых, садовника я уже год как уволил. А во-вторых, это очень надежное место, — он наклонился и прошептал ей на ухо.
— Ясно. А кто следующий хранитель Посланника?
— Ты.
— Правда? Надо же, а я-то совсем забыла! Неужели с тех памятных дней прошло восемь лет?!
— Да. Я должен передать тебе на хранение камень уже через две недели. Но мне кажется, судьба его будет решена раньше.
— В общем, если хочешь знать мое мнение — я категорически против. И против вашей морской «прогулки», и против распилки камня. Так и передай Оскару. Если ты нуждаешься в деньгах, давай я одолжу тебе сколько смогу.
— Нет, спасибо, Эмми. А Оскару ты сама обо всем скажешь. Я думаю, он у тебя появится, не сегодня, так завтра. А мне пора.
— Может, останешься на ленч?
— Нет, Эмми, прости, должен тебя покинуть. А то я сегодня так и не попаду в контору.
Эмили проводила его до дверей, находясь в полной уверенности, что без ее поддержки обе затеи — и с распилкой камня, и с пиратской вылазкой — непременно сорвутся. |